Подавляющему
большинству людей такой вопрос покажется странным. Христианский ли
праздник Рождество? «Конечно! Можно ли представить себе праздник, более
христианский? Ведь это день рождения Иисуса!» Другим празднование
Рождества все чаще внушает чувство беспокойства. Вакханалия перед 25
декабря вызывает у них ощущение какой-то неправильности. Но они все
равно твердят себе: «Разве это не день рождения Иисуса? Наш мир
испортил Рождество, но в основе своей это все же чудесный праздник». И
потому они из года в год пытаются «вернуть Рождество Христу».
Кого-то это может потрясти, но после нескольких лет мучительных
раздумий, изучения Священного Писания и церковной истории я пришел к
выводу, что в Рождестве нет ничего христианского и что как в нынешних
своих проявлениях, так и по своим источникам Рождество остается, по
существу, праздником языческим. Какой бы странной и неожиданной ни
показалась эта мысль, я предлагаю рассмотреть возможность того, что
Рождество стало для нас явлением самоочевидным и требует переосмысления.
Ни
в коем случае не хочу сказать, что не поддаюсь сентиментальному
соблазну «духа праздника». Это время года таит в себе определенное
обаяние, пробуждает мысли о семейных торжествах, мечты о снежных
сугробах, каштанах на костре и «праздничном убранстве городских улиц и
площадей». В объятиях духа Рождества ни один человек, склонный к
сентиментальности, не в силах превозмочь приступы ностальгии. Даже
самые закоренелые циники не могут унять по-детски умиротворяющее
чувство доброты, переполняющее их на протяжении нескольких дней.
Я пытался следовать подходу, призывающему «вернуть Рождество Христу»,
но со временем все больше убеждался, что Христос не хочет, чтобы Ему
«возвращали» этот праздник. Большинство охотно поддержит высказывания
против «коммерциализации» Рождества и одобрит попытки подчеркнуть его
«истинную сущность». Люди прекрасно сознают все то, что принято считать
материальными излишествами рождественских праздников, и с удовольствием
слушают проповеди о «подлинном» смысле Рождества. Но возникает вопрос:
в чем же настоящий смысл Рождества? Что такое «Рождество», если уж
добираться до самой сути? Откуда оно появилось? Как зародилось? И чем
стало сейчас? Сущность вопроса заключается в самой природе этого
праздника.
Думаю,
что трезвая оценка рождественских обычаев может вызвать большое
потрясение. Итак, я предлагаю читателю на время забыть о своих
предпочтениях и культурной обусловленности и обдумать этот вопрос
заново. Разумеется, сделать это непросто. Мы погребены под такими
сугробами вековых традиций и ностальгии, что некоторые люди просто не в
состоянии взглянуть на эту проблему объективно. Я предлагаю читателю
хотя бы на время отбросить предубежденность и честно переосмыслить тот
праздник, который называют Рождеством. По правде говоря, эта статья для
того и написана, чтобы взбудоражить умы, заставить читателя думать и
изменить свое поведение, если оно не согласуется с истинами Евангелия.
I. ЕГО ИСТОКИ
Где
истоки Рождества? Как оно зародилось? Были его начала языческими или
христианскими? В Новом Завете нет никаких свидетельств того, что первые
христиане отмечали Рождество. Церковная история показывает, что на
протяжении почти трехсот лет после рождения Иисуса христиане даже не
задумывались о праздновании Рождества. Рождество зародилось лишь после
того, как Церковь начала отходить от истинной, апостольской доктрины и
практики.
Как же появился этот праздник? Откуда меняющаяся Церковь почерпнула те
идеи и обычаи, которые сегодня связаны с Рождеством? Источником
основополагающих форм язычества в древнем мире были так называемые
"Вавилонские мистерии". Верования, обычаи, практики и божества всех
древних культур Египта, Греции, Рима, даже Индии и Китая - восходят к
вавилонским традициям. Разными были имена, тут и там появлялись
многочисленные видоизменения, но в основе своей эти древние религии
были тесно взаимосвязаны, а «изначальная» их форма родилась в Вавилоне.
В Ветхом Завете Вавилон выступает олицетворением безбожия и порочности.
Наиболее унизительной карой за грехи стало для народа Божия Вавилонское
пленение, заточение в самом сердце языческого мира.
В Новом Завете "Вавилоном" становится Рим. Римская империя воплотила в
себе языческие верования и обычаи Древнего Вавилона; именно в ней
видится заклятый враг народа Божия. В «Откровении» Рим назван «великою
блудницею, сидящею на водах многих; С ней блудодействовали цари земные,
и вином ее блудодеяния упивались живущие на земле... и я увидел жену,
сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью
головами и десятью рогами. И жена облечена была в порфиру и багряницу,
украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и держала золотую
чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ее;
и на челе ее написано имя: ТАЙНА, ВАВИЛОН ВЕЛИКИЙ, МАТЬ БЛУДНИЦАМ И
МЕРЗОСТЯМ ЗЕМНЫМ». Иоанн добавляет, что она «упоена была кровью святых
и кровью свидетелей Иисусовых» (Отк. 17:1—6).
Как
же должен был отнестись к «Вавилону» тех времен народ Божий? «...Выйди
от нее, народ Мой, чтобы не участвовать вам в грехах ее и не
подвергнуться язвам ее» (Отк. 18:4). Конечно, они не могли физически
отделиться от Римской империи, на территории которой жили. Это был
призыв к духовному отделению от римских мировоззрений и обычаев. Но
услышал ли народ Божий это воззвание и отгородился ли от Вавилона? Нет,
он поступил совсем наоборот. Они пошли на соглашение с Вавилоном и
заразились его порочностью. Предположительно в 313 году от Р.Х. римский
император Константин принял христианскую веру и объявил ее официальной
религией своего государства. Это признание христианской Церкви стало
губительным для истинного христианства. Константин сохранил свои
прежние, языческие титулы, а на монетах его все еще оставались
изображения и имена былых римских божеств.
Церковь превратилась в «Римскую Католическую», а основным ее подходом
стал компромисс с язычеством. С той поры католический путь обращения
язычников в свою традицию богопоклонения заключался в постепенном
поглощении - вместе со всеми их идолопоклонническими обычаями. Церковь
довольствовалась преумножением числа формальных сторонников и шла
язычеству на встречу. Время от времени раздавались отважные голоса
протеста, горько сетовавшие на непоследовательность такого подхода, но
всё было тщетно.
Римская
церковь упорно следует этому пути вплоть до наших дней. Отчетливее
всего это заметно в Центральной и Южной Америке, где истуканов просто
заменили статуями святых. В некоторых случаях совместились даже имена и
традиции. В этих странах католические церкви нередко позволяют индейцам
поклоняться своим анимистическим божкам.
Итак, откуда у нас появились все эти праздники со всеми их обрядами и
обычаями - не только Рождество, но и Пасха, канун дня всех святых или
масленица? Все они пришли из Древнего Вавилона - через Рим и через
римскую католическую церковь.
Именно
поэтому в кальвинистской Женеве за празднование Рождества человека
могли оштрафовать или посадить в тюрьму. Именно поэтому в 1644 году, по
требованию Вестминстерской Ассамблеи, английский парламент принял закон
о запрете Рождества, где назвал его языческим праздником. В приложении
к «Руководству к общественному богослужению» Вестминстерские богословы
заявили: «Нет иных дней, заповеданных Священным Писанием как святых по
Евангелию, кроме Дня Господня, который есть Христианская Суббота. Не
должно потворствовать дням празднеств, которые простым людом именуемы
«святыми», но не подкреплены словом Божьим» (см. также Джеймс
Баннерман, «Церковь Христова», Т. 1, стр. 406-420).
Сходные законы приняли пуритане, прибывшие в Америку. Первые жители
Новой Англии усердно трудились 25 декабря 1620 года в знак «нарочитого
небрежения» к этому дню. Около сорока лет спустя законодательное
собрание штата Массачусетс установило наказание для тех, кто отмечал
рождественские дни: «...всякий, кто будет признан виновным в соблюдении
таких дней, как Рождество, в воздержании в эти дни от труда или в их
праздновании, обязан выплатить за каждое подобное нарушение по пяти
шиллингов».
В протестантских церквах Рождество не имело никакого религиозного значения вплоть до XIX века.
Какова же история Рождества? В Церковь оно пришло спустя несколько
столетий после Нового Завета, в эпоху Реформации его отбросили, и лишь
в этом веке оно вновь прокралось в протестантскую церковь. Итак, по
существу я утверждаю, что «настоящее» Рождество всегда было языческим и
желание сделать его христианским праздником означает попытки привнести
в этот языческий обычай Христа и библейность.
II.ЕГО ТРАДИЦИИ
Давайте
же посмотрим на давно знакомые обычаи Рождества и разберемся в их
содержании. Я рассматриваю лишь некоторые привычные традиции из числа
многих, но могу заверить, что мои рассуждения справедливы для всех
рождественских обычаев, и предлагаю читателю самостоятельно убедиться в
этом с помощью любой; «светской» энциклопедии.
Возьмем, к примеру, саму дату Рождества - 25 декабря. Всем, вероятно,
известно, что на самом деле никто не знает даты рождения Христа - 25
декабря выглядит датой весьма неправдоподобной. Почему же Рождество
отмечают именно 25 декабря? В это время года, когда дни снова
становятся длиннее ночей, вавилоняне праздновали торжество своего
солнечного божества.
Римское подражание этому вавилонскому обычаю называли «сатурналиями»: в
эти дни отмечали рождение Соля, бога солнца. Христиане долгими веками
питали отвращение к сатурналиям, которые превращались в разгул
языческих оргий. Однако, вместо того, чтобы твердо противиться
язычеству, Церковь пошла с ним на компромисс. Она пыталась «помочь»
маловерным и новообращенным христианам, которые не желали расставаться
с царившим на зимнее солнцестояние весельем. Итак, церковники заявили:
«Развлекайтесь и веселитесь на здоровье, только давайте назовем это
празднованием дня рождения Сына Божьего. Чтобы люди не перебегали от
нас к язычеству, мы совместим одно и другое и со временем добьемся
того, что многие язычники начнут исповедовать христианство. Давайте не
будем принуждать людей к выбору между тем и другим».
Теперь
давайте задумаемся о рождественском церковном богослужении. В чем оно
заключается? В католической церкви отправляется особая месса в честь
рождения Христа. Каково же ее содержание? В самом сердце этой
католической мессы таится отрицание достаточности искупления Христом
человеческих грехов. По своему смыслу ей предназначено быть очередным
воссозданием самопожертвования Христа во искупление грехов. Это
отрицание Нового Завета (Евр. 9:12, 24-26; 10:10, 12, 14) . В
католической церкви проводится и множество других литургий (например, в
честь святого Михаила), однако протестанты почему-то выделили для себя
именно этот, Рождественский обряд.
Казалось бы, что может быть безобиднее милой ёлочки с огоньками,
озаряющими наш дом в рождественские дни? Но известно ли читателю,
почему в домах принято ставить эти деревья? Деревья издавна играли
важную роль в языческих религиях и даже становились объектами
поклонения. С их помощью скандинавы, кельты и саксы отгоняли ведьм,
злых духов и призраков. В Египте заметное положение занимала пальма, а
в Риме - ель. В соответствии с этой ролью, идолов часто тщательно
вырезали из дерева. Иеремия предупреждал ветхозаветный народ Божий:
«Так говорит Господь: не учитесь путям язычников и не страшитесь
знамений небесных, которых язычники страшатся. Ибо уставы народов -
пустота: вырубают дерево в лесу, обделывают его руками плотника при
помощи топора, покрывают серебром и золотом, прикрепляют гвоздями и
молотом, чтобы не шаталось» (Иер. 10:2 — 4) .
Языческим влиянием помечены даже картины с изображениями рождества
Христова, которые для многих являются самыми «христианскими» символами
Рождества. Почти все известные нам формы языческого поклонения,
происходящие от вавилонских «мистерий», стремятся сосредоточить
внимание своих приверженцев на богине-матери и рождении ее отпрыска. В
разных культурах они носят свои имена, но сам принцип остается единым.
В Вавилоне поклонялись царице небесной и ее сыну Таммузу, солнечному
божеству, которого считали воплощением Солнца. День рождения бога
солнца приходился на зимнее солнцестояние. Вавилонское слово "юл"
означало "младенец" или "ребенок", а праздник "юл" отмечался именно 25
декабря, притом задолго до рождения Христа. Когда читателю доведется в
очередной раз увидеть на рождественской открытке лежащего в яслях
младенца Христа, нелишне будет вспомнить, что эта католическая идея
позаимствована из вавилонских «мистерий». Пусть он также не забывает,
что верующему заповедано: «Не делай себе кумира и никакого изображения
того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже
земли» (Исх. 20:4). Относимся ли мы к этим заповедям Божьим серьезно
или, быть может, уже давно «переросли» их и нашли себе оправдание?
А
как насчет «Санта-Клауса»? Возьмется ли кто-то всерьез отрицать, что
Санта-Клаус давно стал для подавляющего большинства американцев
олицетворением «истинного» духа Рождества? Я не буду пересказывать
хорошо известные истории о том, как он стал католическим святым - для
нас важно, что он символизирует сегодня. Кто он - безобидный и веселый
толстенький гном или антихристианский символ жадности, приземленное и
корысти, олицетворение принципа «хоть что-нибудь за просто так» и
вопроса: «А что мне подарят?»
Родители, внушающие детям миф о Санта-Клаусе, ставят под угрозу доверие
своих детей. Что отвечают взрослые, когда ребенок спрашивает: «Санта и
правда всегда знает, как я себя веду?» Хотелось бы, чтобы наши дети
имели основания безоговорочно доверять всему, что мы говорим. В
противном случае трудно ожидать, что они поверят нам, когда мы скажем:
«Поведать вам хочу о чуде из чудес, о славе и любви Властителя
Небес...»
Санта-Клаус воплощает собой все представления о Боге, в которые верит
современный американский язычник. Большую часть года он энергично занят
милыми, но довольно бессмысленными делами. Этот добродушный и
дружелюбный старичок с окладистой седой бородой живет где-то на севере.
К людям он приходит раз в год, а остальные 364 дня проводит в
безвестности. Дети могут посылать ему письма на Северный полюс, но
общение это исключительно одностороннее: в повседневную жизнь Санта не
вмешивается. Особое благоволение Санта питает к «хорошим деткам». Он
постоянно предупреждает, что «плохие» дети будут наказаны, но к таким
угрозам можно не прислушиваться. Ребенок и так знает, что он не
безупречен, но, несмотря на смутную тревогу, хорошо помнит минувший год
и понимает: что бы он ни делал и что бы ни говорил Санта, без подарка
он не останется. Санта олицетворяет собой бога, который грозит человеку
адом и судом лишь ради того, чтобы тот жил в ладу с окружающим миром;
но, в конечном счете, он, так или иначе, прощает всех людей без
исключения. Внушая своим детям миф о Санта-Клаусе, мы, не ведая того,
даем им повод строить небиблейские представления о Запредельном.
Любопытно отметить, что японцы возвели Санта-Клауса в ранг божества и
отвели ему равноправное место среди семи популярных богов удачи. После
этого не удивляет, что один либеральный протестантский проповедник
недавно предположил, будто святого Николая вполне можно считать первым
по-настоящему «экуменическим» святым. Он заявил, что это горячо одобрил
бы и обычный язычник, и рядовой католик, и протестант: «Вместе с нами
большой шаг по экуменическому пути могли бы сделать даже буддисты и
мусульмане, питающие теплые чувства к старине Санта-Клаусу... Он сделал
для распространения нашего учения больше, чем фраза «блаженнее давать,
чем получать» и чем любой священник за минувшие тысячелетия». Этим все
сказано!
Впрочем,
разве подарки - не славный способ памятования о рождении нашего
Господа? Очевидно, что в подарках друг другу нет ничего
нехристианского. Можно ли, однако, найти более извращенную сторону
Рождества? «Мы тратим деньги, которых у нас нет, на подарки, которые
никому не нужны, чтобы произвести впечатление на тех, до кого нам нет
дела...» Каким же посмешищем и безумием выглядит нынешняя
предрождественская суматоха в магазинах! Неужели кто-нибудь всерьез
верит, будто всё, что происходит в Америке перед 25 декабря, и правда
делается в честь Иисуса Христа - Того, Кто жил в простоте, скромности и
самоотречении, Кто осуждал показное хвастовство и потворствование своим
желаниям, Кто учил нас, что «жизнь человека не зависит от изобилия его
имения» (Лук. 12:15). Тем не менее, люди, мнящие себя христианами,
тратят на рождественские подарки сотни, порой тысячи долларов, но в то
же время мало что делают для распространения благой вести на нашей
земле или для бедствующего миссионерства. И разве христианское дарение
не должно происходить круглый год, от чистого, полного любви сердца, а
не по принуждению - и без надежды получить что-нибудь взамен?
Что уж говорить о весельях, пирушках и попойках, буйно процветающих
именно в ту пору, которая, как принято считать, связана с рождением
Иисуса Христа! Почему в эти дни выпивается больше спиртного, чем в
любое другое время? Почему в период «рождественских праздников»
случается больше аварий, чем когда бы то ни было? Можно долго ходить
вокруг да около вопросов происхождения рождественской ёлки или
изображения младенца в яслях, но очевидно одно: если использовать
Вочеловечение нашего Господа как оправдание пьянства и бурных оргий, то
мы, несомненно, пожнем жатву Божьего суда. Возникает и другой вопрос:
действительно ли вся эта предпраздничная кутерьма просто не согласуется
с «истинным» смыслом Рождества - или же сам «истинный» смысл этого
праздника следует искать в его истории и корнях?
Так ли невинны обычаи, связанные сейчас с Рождеством? Безобидно ли все
это? Это серьезный вопрос. Как действеннее всего искушает нас сатана?
Разве он выставляет перед нами ужасающие, причудливые, вызывающие
омерзение картины? Разве, когда идешь по темному переулку, он
неожиданно выскакивает - в своем ярко-красном костюме, с хвостом, и
помахивая трезубцем, - и восклицает: «Я дьявол! Я пришел сбить тебя с
пути истинного и забрать в ад»? Конечно, нет! Сатанинские козни
утончённы, «потому что сам сатана принимает вид Ангела света» (2 Кор.
11:14). Он предлагает нам именно то, что выглядит «безобидным»,
«невинным», «забавным», - в конце концов, «ведь так делают все!»
Подчиняясь общепринятым обычаям, даже искренние христиане нередко
(пусть и невольно) впадают в идолопоклонство...
III. ЕГО СЛЕДСТВИЯ
Давайте
сделаем выводы из этого обильного материала - а мы прошлись лишь по
самой его поверхности. Как христианину должно воспринимать Рождество и
его обычаи? На мой взгляд, есть только три возможности:
1.
Можно по-прежнему изо всех сил пытаться «вернуть Рождество Христу»,
продолжать бороться в этой безнадежной битве за спасение чего-то хоть
отчасти «христианского» в этом чисто языческом празднике. Но тогда
нужно спросить себя: «Хочу ли я «вернуть Христу» языческое
празднование?» Придется задаться важнейшим вопросом: что такое
Рождество? Что оно такое на самом деле? Как оно зародилось и чем было
исторически?
2.
Можно попробовать полностью отделить Рождество от Христа. Его можно
отмечать как своего рода культурный, народный праздник - на том
основании, что языческие обычаи слишком далеки от современности и
потому каким-то чудом уже утратили былые приметы идолопоклонства. Этот
подход выглядит более последовательным, но остается одна проблема:
друзья-нехристиане и нехристианское общество по-прежнему неявно
связывают Рождество с Христом и полагают, что если ты христианин, то
непременно участвуешь в праздновании дня рождения Иисуса. В неразвитых
культурах христиане сталкиваются с этой сложностью уже многие годы.
Отстраняясь от своих идолопоклоннических корней, они вынуждены
участвовать в языческих обрядах как в своеобразном «культурном
наследии». Но можно наряду с этим по-прежнему последовательно
отстаивать христианское свидетельствование?
3.
Единственный иной путь полностью отказаться от Рождества. Убежден, что
лично для меня это единственный последовательный подход. Возражения мне
известны. Я слышал их не один раз. «Никто не может быть до конца
последовательным». Разумеется, никто. Однако это не освобождает нас от
обязанности быть как можно последовательнее и соблюдать каждую
постигнутую нами заповедь Священного Писания. «Но это очень решительный
шаг!» Да, очень решительный, но для того, чтобы остановить поток
нынешнего язычества - и даже бросить ему вызов, - необходимы именно
решительные меры. «Не слишком ли радикально такое предложение?» Да, но,
значит, подлинное христианство -вера радикальная.
«Не
сочтут ли того, кто пойдет на такие решительные меры, фанатиком?»
Вполне возможно. Но ведь это может принести и новый опыт, не так ли?
Никому не нравится, когда его считают фанатиком, - а если нравится, то
в этом есть что-то нездоровое. Никому не нравятся гонения. Давайте,
однако, задумаемся о том, насколько мало гонений испытываем мы,
христиане. И разве причина не в нашей непоследовательности? Разве в
том, что наша вера и образ жизни уже не будоражат мир, нет чего-то
странного? Если мы пойдем на уступки в этом вопросе, то почему бы потом
не уступить еще в чем-нибудь, а затем еще в чем-то? Мы, христиане,
часто гадаем, почему сегодня нас не преследуют, и нередко приходим к
тому выводу, что, будь мы истинными верующими, нас бы преследовали. Так
почему же мир не питает к нам ненависти? Разве не потому, что мы не
бросаем вызов представлениям мира о самом главном - о том, что такое
христианство? Мир подменил благую весть фольклорными верованиями...
Мартин
Лютер сказал: «Если громогласно и с яснейшим истолкованием провозглашаю
всякую часть Слова Божьего за исключением именно той малой доли, на
которую ныне посягает мир и диавол, то не исповедую Христа - как бы
смело я ни проповедовал Христа. Воинскую доблесть доказывают там, где
неистовствует битва, но быть стойким на всех фронтах сражений, кроме
главных позиций, где ты дрогнул, равносильно бегству и бесчестью».
«Не будет ли это слишком трудным?» Будет. В этом можно не сомневаться.
Рождественские традиции настолько укоренились в нашем обществе - и даже
в наших сердцах, - что плыть против этого течения будет невероятно
трудно. Вопрос, однако, не в том, трудно ли это. Вопрос в том,
насколько это правильно - а правильное всегда дается нелегко. Христос
никогда не обещал, что следовать за Ним будет просто. И если
христианская жизнь так легка, как наша, то в ней, без сомнений, что-то
не так.
Каковы же веские причины, заставляющие задуматься о полном отказе от
Рождества? Это, прежде всего, та причина, по которой наши
протестантские предшественники столь тщательно избегали рождественских
празднеств: они относились к Писанию как к Слову Божьему, единственному
непогрешимому закону веры и жизни. В одном исповедании веры говорится:
«Весь замысел Божий относительно того, что необходимо для Его
собственной славы, спасения человека, веры и жизни - либо ясно изложен
в Писании, либо с правильной и очевидной последовательностью может быть
выведен из него. К Священному Писанию ни в какое время ничего не может
быть добавлено, независимо от того, независимо от того, будут ли это
новые откровения Духа или предания человеческие» (Вестминстерское
исповедание веры, 1.6); «Приемлемый путь поклонения истинному Богу
установлен Им Самим и точно определен Его собственной явленной волей,
поэтому не должно быть поклонения, основанного на воображении или
вымыслах человеческих, или по внушению сатаны. Ему нельзя поклоняться,
используя зримые изображения или что-либо иное, не предписанное
Священным Писанием» (XXI.1). Иисус говорил фарисеям: «Ибо вы, оставив
заповедь Вожию, держитесь предания человеческого... устраняя слово
Божие преданием вашим...» (Мар. 7:8, 13) . Павел в отчаянии писал к
галатам: «Наблюдаете дни, месяцы, времена и годы. Боюсь за вас, не
напрасно ли я трудился у вас» (Гал. 4:10, 11) . Он осуждал их не за
соблюдение обычаев, заповеданных Богом, но за соблюдение правил,
установленных людьми вопреки Божьему закону.
Не думайте, будто мне приятно все это говорить! Никому не приятно
становиться диккенсовским дядюшкой Скруджем или Гринчем, похитителем
Рождества. Однако единственный по-настоящему важный вопрос звучит так:
согласуются ли мои слова с Библией? Согласуются ли они со Словом
Божьим? Если нет, читателю следует ими пренебречь, но если да, то он
обязан тщательно их обдумать и принять во внимание. Разумеется,
читатель может не Согласиться с моим толкованием Писания либо с моими
оценками исторических предпосылок Рождества и нынешних обстоятельств. Я
могу ошибаться. Я часто ошибаюсь. Однако к любому подобному мнению
читатель обязан отнестись так же, как христиане Верии отнеслись к
проповеди Павла: «они приняли слово со всем усердием, ежедневно
разбирая Писания, точно ли это так» (Деян. 17:11). Читателю надлежит
честно, трезво, самостоятельно и без предвзятости рассмотреть
перечисленные факты и прийти к собственным выводам. Он несет
ответственность не перед проповедником, а перед Богом.
В Священном Писании подчеркивается разительный контраст между
христианином и миром, но в наши дни этот контраст по большей части
сглажен. «Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет
любви Отчей» (1 Иоан. 2:15). «И потому выйдите из среды их и
отделитесь» (2 Кор. 6:17). «И не сообразуйтесь с веком сим, но
преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть
воля Божия, благая, угодная и совершенная». (Рим. 12:2) Говоря иными
словами, «Не подчиняйте свою жизнь моде времени, не перенимайте обычаи
мира сего, не подражайте тому, как живет этот мир, не позволяйте ему
втискивать вас в свои рамки и лепить по своим меркам». Мир не должен
составлять для нас расписания, командовать нами или устанавливать нам
какие-либо нормы. Христианин живет в этом мире, но не должен быть от
мира сего. Он - гражданин иной страны, а здесь он лишь гость, скиталец.
Он не старается шагать в ногу со своими спутниками, поскольку
прислушивается к совсем другому ритму.
По
существу, я просто ставлю под сомнение, что Рождество можно сделать
«христианским» праздником. Худшей его частью как раз и является
«религиозная» сторона. Нет более явственной иллюстрации Рождества, чем
контраст между культурными верованиями и Библейской верой. Рождество
поощряет «подражание благовестия», которое и мешает этому миру постичь
истинную Благую Весть. Рождество предлагает заменитель благой вести, и
миру живется с этим заменителем очень легко. Для него провозвестие
христианства сводится к словам «любовь, мир, щедрость и чувство
благоволения». Это усеченное «благовестив» становится своеобразной
прививкой, не позволяющей человеку понять настоящую Благую Весть.
Мир любит Рождество, поскольку оно опирается на сентиментальный образ
младенца в яслях. Рождество превращает Иисуса в вечного младенца - так
оно искажает Христа. Рождество предлагает ложное толкование Евангелия.
Рождество - единственный праздник, когда человек неверующий может без
риска казаться религиозным. Большая часть людей поступает по -
религиозному лишь время от времени -для очистки совести, чтобы убедить
себя в том, что, в конечном счете, они довольно хорошие люди. И
Рождество становится для этого отличным поводом. Большинство язычников
могут без всякого риска слиться с рождественским духом. Духом Рождества
можно преисполниться, не ощущая Святого Духа и не разделяя сознания
Христа.
Сомнения в Рождестве должна вызывать у христианина сама его
популярность, ведь Рождество могут отмечать все без исключения! К этому
празднику примыкают откровенные язычники, чисто формальные «христиане»
и даже буддисты. Можно быть уверенным в том, что если бы 25 декабря и
правда было тем днем, который установлен Богом в память о рождении
Иисуса, мир его бы не отмечал. В конце концов, Бог ведь заповедал нам
соблюдать один день из семи, тот день, когда христиане празднуют
Воскресение Христа, первый день недели, День Господень - но разве мир
следует этому завету? Конечно, нет. Мир им полностью пренебрегает. Так
не должен ли христианин с подозрением отнестись к празднику, который
без каких-либо угрызений совести отмечает весь грешный мир? Огромное
множество людей то и дело оскверняет День Господень, но почему-то с
поразительной готовностью приходит в церковь на Рождество.
Для
верующего решающее значение имеет вопрос о Господстве Христа: «...И вы
не свои... Ибо вы куплены [дорогою] ценою» (1 Кор. 6:19--20) . Искренни
ли мы в своем желании осмыслить всю эту проблему так, как пожелал бы
того Бог? Готовы ли мы поступать так, как пожелал бы того Бог, даже
если это может повлечь решительные перемены в наших взглядах и образе
жизни? Именно в этом и проявляется подлинное противоречие. Я слышал,
как многие говорят: «Нет, я не хочу читать книги на эту тему. Не хочу и
задумываться об этом. Даже говорить об этом не хочу. Я буду отмечать
Рождество несмотря ни на что. Оно мне нравится - и никто у меня его не
отберет» (из чего неявно следует: «даже Бог»). Именно так Рождество
превращается в идола. Идол - это всё, что становится между нами и
Богом, всё, с чем мы не желаем расстаться даже по Его велению. Общие
призывы к полному самоотречению не оказывают на нас особого влияния, но
послушание становится настоящим лишь тогда, когда проявляется в
конкретной сфере, к которой мы и правда неравнодушны. «Боже, пусть
будет воля Твоя! Ты ведь горшечник, глина ведь я. Делай со мной, что
угодно Тебе, Я покоряюсь этой судьбе...» Может ли читатель искренне
сказать это Богу, когда дело касается Рождества? Вот в чем главный
вопрос...
Отличная статья, я с вами полностью согласна. Необходимо изучать Библию и жить по заповедям, данным нам Богом (Исход 20:1-17). Люди! Если вы считаете себя христианами, так и живите в согласии с волей Отца (Бога) и по примеру Сына (Христа). А что до праздников, то никто не запретит вам их делать самим и дарить подарки тем людям, которых любите. Детям мы, например, устраиваем ежемесячно детские праздники и они не страдают от отсутствия Нового года или дня рождения. Любите Бога!
Да Игорь. Просто автор статьи как раз из "ападных стран" поэтому у него такой вывод..... А стих Николая Водневского можно прочитать у нас на сайте в разделе "Стихи".
Христа сделали выгодной рекламой, на самом деле, забывши смысл этого праздника. Рождество - прздник Библейский. Но для подовляющего большенства современных людей утерян истинный смысл этого праздника. Да Иисус нигде не повелел нам праздновать его, а напротив сказал вспоминать Его смерть. Для нынешних людей - это просто повод классно провести время.К сожалению для многих христиан это событие часто бывает искажённым. Для детей -это подарки, для молодёжи- способ весело отметить этот праздник с друзьями.И часто рождество бывает просто рекламой особенно в западных странах. Существует один стих и в конце четверостишья сказаны актуальные слова нашего времени "Христа декоративное распятье"
