Опять на всю страну заговорили о сектантах. Андрей Малахов и Владимир Соловьев посвятили им свои вечерние шоу. Ведущие рассуждали об одном и том же: как предотвратить «сектантство» на Руси. В пензенской области «православные сектанты» ушли в земляные катакомбы. Участники шоу ломают руки, как же нам освободить невинных детей, оказавшихся в заложниках религиозного безумства своих родителей. Как будто бы в подземелье остались последние дети всей земли Российской. Никто и не вспомнит о тех многочисленных детях, которые сегодня беспризорно бродят по улицам нашей земли. Некоторыми даже торгуют. Но мы тут не об этом. В чем подлинная опасность «сектантства», о чем же не договаривают официальные СМИ? И так уж ли оно, это «сектантство», ужасно?

Эх, а вот в былые времена сектантами, кстати сказать, считали не только тех, кто не был «чадом» официальной церкви, но и тех, кто, во-первых, был начитан (имел библиотеку), во-вторых, не пил водку и, в-третьих, не бил жену.

А сегодня под словом сектант люди подразумевают все, что им только придет в голову. Времена, собственно, не сильно изменились. Конечно, «сектантами» кличут всех тех, кто не является носителем традиционных религиозных воззрений (с другой стороны, поди, разбери эти воззрения). Ясно одно, что когда баптиста или представителя другого исповедания называют сектантом, то подразумевают что-то обскурантистское, гадкое, выходящее за рамки привычных буржуазных суждений нашего общества. Другими словами, кличут сектантом, значит называют «редиской». И все тут. И оправдана премудрость всеми чадами ее (Лк. 7:35).

Но у нас возникает другая проблема. Пытаясь угодить вкусам нашего бюргерства, некоторые верующие начинают истово доказывать, что к сектантам-де они не имеют никакого отношения. И тут наружу вылезает комплекс неполноценности. К кампании по борьбе с клеветническими заявлениями в адрес уважаемых и заслуженных протестантов Руси подключаются пиар-технологии. Мы вывешиваем национальные флаги, клянемся в верности кесарю, говорим о традиционных ценностях и пр. (что не всегда, кстати сказать, плохо). Но стоит ли этим сильно увлекаться?

Вас назвали сектантом? Нужно ли переживать на этот счет? Особенно тем, кто тоскует по новозаветному христианству. Иисуса распяли как политического и религиозного сектанта (ересь назорейская); апостол Павел не превзошел своего Учителя. Также было и с остальными апостолами. Перед Пилатом Иисус мог бы красноречиво говорить о своей традиционной принадлежности к иудаизму. Но нет ведь. Молчал. Да что-то там бормотал об истине и о царстве… Павел, как и другие апостолы, мог бы также убедительно ссылаться на свою традиционность и прикрыться римским гражданством. Но настаивал на каком-то таинственном переживании, которое испытал на пути в Дамаск. Словом, сектант...

Но если ты сектант, то уже нечего терять! Можно неистовствовать в своем христианстве и в безумстве евангельской проповеди вещать о приближении Царства Христа. Семинаристы одного евангельского учебного заведения назвали свой клуб для евангелизации неверующих людей «СектантЪ». Смелые! Существует такой афоризм: «Чем больше человек настаивает, что он не дурак, тем больше подозрений он вызывает». Дорогие, не стоит оправдываться, все нонконформисты всегда будут сектантами. Главное не потерять из виду другое.

Известно, что российское законодательство не подразумевает использование такого термина как «секта». Это язык богословский. Светское государство не может апеллировать к гражданам религиозным языком. Иначе мы уходим в средневековье. Если же рассуждать об этом термине с позиции социологии, можно сказать, что сектантами являются исключительно все люди. Можно, разумеется, подразумевать под сектантами всех тех, кто не является частью порядочного общества и выпадает из некоего «мейн-стрима» (англ. «основное направление, течение»), т.е. из компании с оговоренными манерами поведения. Но и тут проблема. Иисус давно осудил это основное направление (Мф. 7:14). У Иоанна Богослова тоже было все просто: вот мир и этот мир надо ненавидеть (1 Ин. 2:15), так как он лежит во зле. А здесь братья (церковь), и братьями нужно дорожить (1 Ин. 3:11). Сегодня же российские граждане ничего не могут сообразить: где мир, а где церковь (братья)? Ведь 60–70 процентов граждан являются крещенными людьми!

Конечно, можно определить действительно подлинный портрет сектанта. Тут есть место для узкой трактовки, апокалиптической подозрительности и истерии, безжизненного доктринерства, отсутствия диалектического восприятия реальности, откровенной ереси, религиозного фанатизма и, самое главное, рафинированного от всякого проявления любви к человеку посвящения себя неземному и явно нетолерантному Божеству. Однако в общественном сознании определением подлинного сектантства стало «прокрустово ложе» традиционных религий. Государство в лице несведущих в тонкостях богословских догм чиновников предоставило некоторым вероисповеданиям определенный блат. И это стало в полном смысле «медвежьей услугой» (хотя политического намека в этой фразе накануне выборов в Госдуму здесь нет никакого) нашей нынешней политической элиты тем же самым традиционным религиозным структурам России. Об этом убедительно говорит аналитики и статистика.

Другое дело, как относиться к сектантству. Особенно тем, кто имеет власть в мире сем. Можно вспомнить К. П. Победоносцева (1827—1907), обер-прокурора Священного Синода. Хотя он и был ученым-правоведом, знал он только одно, что сектанты никакого права не имеют вовсе. О нем красноречиво говорил Николай Бердяев: «Какова основная черта Победоносцева, его умопостигаемый характер? – Неверие в силу добра, неверие чудовищное, разделяемое русской официальной церковью. …Этот призрачный, мертвенный старик жил под гипнозом силы зла, верил в зло, а в Добро не верил…» Синдром Победоносцева, видимо, был и синдромом Диотрефа (3 Ин. 9). Вместо «Добра» я бы сказал «Святой Дух». Как переубедить сектанта? Никак! Своими силами или рычагами государственных, карательных сил мы этого сделать не можем. Иисус на кресте привлек многих, хотя и не всех. Можем ли мы в этом превзойти своего Учителя и Господа? Вряд ли. Наша задача только обличать и увещевать. А увещевать с любовью настоящего сектанта и еретика вдвойне сложно. И в каждом человеке порой живет Победоносцев — неверие в действие Святого Духа, неверие в человека, неверие в Божий образ и подобие. Отсутствие терпимости к любому инакомыслию, инославию. И это трагедия наша, трагедия всеобщая.

Так что же делать с «сектантами»? Оставим их в покое. Они всегда будут ячменем в глазу у истовых по ортодоксии пастырей, являясь, таким образом, символом их неоплаченных счетов (Уолтер Мартин). Ушли? Значит, не накормили, не до конца позаботились, не вникли в боль и нужду человека, значит, в этом спертом и затхлом от храмовых кадил воздухе мало оказалось свободы, благодати и любви Христова Духа, такой нужной для ищущего человека. А теперь остается только увещевать и ждать. А явных противников Бога нужно в молитве предавать в руки Того, Кто может спасти и погубить.