Прежде всего я хотел своим трудом послужить нашим соотечественникам, многие из которых алчут и жаждут Иисуса Христа, но лишь очень немногие получили о Нём истинное знание. Вы могли бы сами судить об учении, против которого с такой яростью ополчились нечестивцы, огнём и мечом сеющие ныне смуту в Вашем королевстве. Мне хорошо известно, какими чудовищными вещами они наполняют Ваш слух и Ваше сердце, чтобы наше дело стало для Вас ненавистным. При всём том Вы слышите только малую часть! Ибо среди простого народа кое-кто распространяет против нашего учения столь чудовищные слухи, что, если бы они были правдой, все справедливо сочли бы его само и всех его создателей достойными тысячи костров и тысячи виселиц. Если люди верят подобной клевете, то неудивительно, что наше учение вызывает всеобщую ненависть. И тем не менее нашему учению суждено возвыситься надо всей славой и могуществом мира. Ибо оно принадлежит не нам, но Живому Богу и Христу, Которого Отец поставил Царём – править от моря и до моря, до пределов земли. Ибо что более сообразно вере, чем признание самих себя нагими пред Богом, дабы от Него получить облачение всякой добродетелью? Признание лишёнными всех благ, чтобы получить полноту всех благ от Него? Рабами греха, чтобы от Него получить свободу? Слепыми, чтобы от Него прозреть? Хромыми, чтобы от Него исцелиться? Лишёнными всякой славы, чтобы Он один был прославляем и мы в Нём? И тем не менее наши противники не устают клеветать на наше учение. Они называют его «новым» и недавно изобретённым. Они упрекают его в сомнительности и недостоверности. Они спрашивают, правильно ли то, что оно противостоит согласному убеждению стольких древних отцов и столь давнему обычаю. Они настаивают на том, чтобы мы признали его еретическим, ибо оно восстаёт против Церкви, или вынуждают сказать в ответ, что Церковь в течение долгих лет была мертва, пока не заявило о себе наше учение. Наконец они говорят, что незачем приводить много доводов, поскольку о нашем учении можно судить по его плодам: оно, дескать, порождает великое множество сект, массу смут и соблазнов. Но если бы нам тоже дозволено было говорить, тогда, я думаю, их ярость, столь бурно изливаемая, несколько поостыла. Во-первых, называя наше учение новым, они наносят глубокое оскорбление Богу. Но тот, кому ведома древность проповеди святого Павла о том, что Иисус Христос умер за грехи наши и воскрес для оправдания нашего – тот не найдёт у нас ничего нового. Если это учение долгое время было скрыто и неизвестно, то винить в этом следует людское нечестие. Тем же невежеством объясняется и то, что они считают наше учение сомнительным и недостоверным. Воистину оправдывается жалоба Господа нашего, произнесённая устами пророка: вол знает владетеля своего и осёл господина своего, а народ Его не знает Бога своего (Исаия 1,3). В том, что они требуют от нас чудес, отражается их неразумие, ибо мы придерживаемся того Евангелия, истинность которого подтверждают все сотворённые Иисусом Христом и Апостолами чудеса. Возможно, наши противники возразят, что в отличие от нас, могут подтвердить своё учение непрерывно, вплоть до сегодняшнего дня. Но чудеса, на которые ссылаются эти люди, скорее способны поколебать и повергнуть в сомнение душу, настолько они легковесны и лживы. Но даже, если бы они были так дивны, как только возможно помыслить, - они и тогда не могут свидетельствовать против Божьей истины. Требование наших противников могло бы показаться справедливым, если бы Св. Писание не научило нас об истинном назначении чудес. Так св. Марк говорит (16,20): «А они пошли и проповедовали везде, при Господнем содействии и подкреплении слова последующими знамениями». Когда мы слышим, что чудеса должны быть печатью, удостоверяющую Евангелие, разве обратим мы их на разрушение его авторитета? Когда мы слышим, что они предназначены утвердить истину, разве воспользуемся мы ими для утверждения лжи? Поэтому в первую очередь надлежит рассматривать учение, ибо оно, по слову евангелиста, предшествует чудесам. По слову Христа, верный признак правильного учения в том, что оно ищет славы не людям, а Богу (от Иоанна 7,18): «Говорящий сам от себя ищет славы себе, а кто ищет славы Пославшему Его, тот истинен, и нет неправды в Нём». Коль скоро Христос утверждает, что главный признак должен быть именно таковым, то обращаться к чудесам с иной целью, нежели прославление имени Божьего, означает неправедно пользоваться ими. Кроме того, мы должны помнить, что и сатана совершает чудеса. Маги и чародеи всегда славились чудесами. Идолопоклонство язычников также питали удивительные чудеса. Однако этих чудес недостаточно для того, чтобы убедить нас в истинности суеверий магов и идолопоклонников. Поэтому ответим нашим противникам, как Августин ответил донатистам: Господь достаточно предостерёг нас против чудотворцев, когда сказал, что восстанут лжепророки и великими знамениями и чудесами прельстят, если возможно, и избранных. Но ведь наши чудеса, возразят нам, совершаются не идолами, не чародеями, не лжепророками, а святыми. Как будто мы не понимаем, что уловка сатаны – принять вид Ангела света. Мы не испытываем недостатка в чудесах. Они у нас есть, и вернейшие, а вовсе не предмет насмешки. Что же касается тех чудес, которыми хвалятся наши противники, то они суть обольщения сатаны, поскольку отвлекают народ от почитания Бога и обращают его к суете. Далее, наши противники неправомерно противопоставляют нам древних отцов, то есть писателей ранней церкви, как будто те одобрят их нечестие. Но если бы между нами разгорелся спор о том, на чьей стороне авторитет св. отцов, то победа в большинстве случаев осталась бы за нами. Древние отцы о многом писали мудро и превосходно. Но, с другой стороны, у них, как у всех людей, случались порой ошибки и заблуждения. Наши противники почитают именно ошибки и заблуждения святых отцов. Что же касается тех вещей, о которых отцы высказывались правильно, то они либо не замечают их, либо скрывают, либо извращают, так что кажется, будто нет у них иной заботы, кроме как выискивать отбросы среди золота. Мы всегда памятуем слова св. Павла (1 Кор. 3,21): «Итак, никто не хвались человеками… вы же – Христовы». Одному Христу должно повиноваться во всём без исключения. Кто не соблюдает этот порядок, тот ни в чём не может быть уверен в делах веры. И ещё. Если они хотят, чтобы никто не преступал границ учения св. отцов, то почему сами преступают их заветы с такой дерзостью? Так Акакий, епископ Амиды сказал, что Бог не ест и не пьёт и поэтому не нужно Ему ни блюд, ни чаш. Амвросий утверждал, что для христианских таинств не надо ни золота, ни серебра и что отнюдь не золотом радуют Бога. Спиридон епископ Тримифа на Кипре говорил также, что легко осмеливается есть мясо в великий пост именно потому, что он христианин. Серапион игумен монастыря близ Арсиноя в Египте сказал, что монах, не работающий своими руками должен считаться грабителем. Епифаний епископ Саламиды на Кипре утверждал, что видеть в христианских храмах образы Христа или святых – гнусная мерзость. Более того, таково было мнение не отдельного человека, а решение Эльвирского собора в Испании (305 г.): «В Церквах не должно быть изображений, ибо Тот, Кому мы поклоняемся, не может быть изображён на стенах». Августин считал безрассудством в отношении непонятных вещей совершать выбор в пользу той или иной точки зрения, если на то не имеется ясных и очевидных свидетельств Св. Писания. Но эти люди забыли об этом ограничении, когда принимали множество конституций, канонов и всяческих постановлений вне связи со Словом Божьим. Аполлоний упрекал Монтана в том, что он первым ввёл правило поста. Они пересекли и эту черту, когда установили жёсткие правила соблюдения постов. Киприан написал, что должно слушать одного Христа, ибо о Нём сказал Отец Небесный: «Его слушайте», - и что не следует принимать во внимание слова и дела других. Августин говорил, что Церкви не должно отдавать предпочтения перед Христом, ибо Он всегда судит праведно, а церковные судьи, будучи людьми, способны ошибаться. Что касается ссылок на обычай и традицию, то они безосновательны. То, что делают многие, получает статус традиции. Человеческая жизнь никогда не была устроена так хорошо, чтобы самые лучшие вещи нравились большинству. Поэтому пороки отдельных людей, повторяясь множество раз, привели к общему заблуждению. Теперь они отвергают целебное средство на том основании, что давно привыкли к болезни. Не слишком силён и следующий их довод. Они вынуждают нас признать либо то, что Церковь уже долгие годы мертва, либо то, что мы ныне ведём борьбу против Церкви. Разумеется, Церковь Христова жила и будет жить, пока будет царствовать Христос. Наши противники очень далеки от истины, когда не желают признавать Церкви, если она не находится вполне зримо у них перед глазами и хотят заключить её в определённые рамки. Мы же, напротив, утверждаем, что Церковь может существовать, не имея видимой формы, и что тем более нельзя считать её видимой формой ту роскошь, которой они столь неразумно восхищаются. Но сколько раз она подвергалась такому же искажению в иудейском народе, так что от неё не осталось никакого следа. Какой видимой формой должна была по их мнению блистать Церковь, когда Илия жаловался, что он остался один (3я Царств 19,14)? Сколько раз уже после пришествия Христа Церковь оставалась сокрытой, не имела внешней формы? Как часто подвергалась она такому жестокому угнетению от войн, соблазнов и ересей, что её и вовсе не было видно? Св. Иларий так об этом говорит: «Предупреждаю вас, остерегайтесь антихриста. Вы слишком цепляетесь за стены, ищете Церковь Божью в красоте зданий, полагая, что в них заключено единство верующих. Но усомнимся ли, что именно в них должен иметь свой престол антихрист? Горы, леса, озёра, тюрьмы, пустыни, пещеры кажутся мне более надёжными и заслуживающими доверия, ибо пророки, скрываясь в таких местах, пророчествовали». Наши противники говорят: папа римский и прочие епископы представляют Церковь, следовательно, они не могут ошибаться. Но почему же? Потому, отвечают нам, что они суть пастыри Церкви и посвящены Богу. Но ведь Аарон и другие предводители израильского народа тоже были пастырями. И тем не менее они ошиблись, когда сделали литого тельца. А разве четыре сотни пророков, ложно вещавших Ахаву, не представляли Церковь? Церковь была на стороне Михея – одинокого и гонимого, но единственного, чьи уста возвестили правду (3я Царств 22). А пророки, поднявшиеся против Иеремии, похвалялись (Иеремия 18,18): «Придите, составим замысел против Иеремии; ибо не исчез же закон у священника, и совет у мудрого, и слово у пророка». И вот навстречу этой толпе был послан Иеремия, чтобы возвестить от Бога, что Закон погибнет среди священников (Иеремия 4,9): «И будет в тот день, говорит Господь, замрёт сердце у царя и сердце у князей; и ужаснутся священники, и изумятся пророки». И разве не являли видимость Церкви первосвященники, книжники и фарисеи, положившие в совете убить Иисуса Христа? Наконец, наши противники обвиняют нас в бунте, смущениях и соблазне, которые якобы влечёт за собой проповедь нашего учения. Причиной этих зол следует считать не наше учение, а злобный умысел сатаны. Всегда, когда проповедуется Слово Божье, он пробуждается и начинает строить свои козни. Он подстроил появление множества сект и возбудил разноголосицу мнений, чтобы затемнить истину и, в конце концов, погасить её. Разве это не извращение – заявлять, что Слово Божье сеет ненависть и соблазн? Однако и это не ново. Илию допрашивали, не он ли смущает Израиль? Иудеи считали Христа соблазнителем народа. Апостолов обвиняли в подстрекательстве черни к мятежу. Но Илия научил нас, как нужно им отвечать (3 Царств 18,18): «Не я смущаю Израиля, а ты и дом отца твоего, тем, что вы презрели повеления Господни». Мы хотели бы, чтобы наше исповедание стало нашим оправданием перед Вашим Величеством. Но если клевета злоумышленников настолько заполнила Ваш слух, что обвиняемым не оставлено права на защиту, и если эти фурии будут творить жестокости, используя тюрьмы, костёр, пытки, железо и огонь, тогда мы, подобно овцам, обречённым на нож мясника, окажемся беззащитны перед любой крайностью. Однако в терпении мы сохраним присутствие духа и будем ожидать помощи сильной руки Господней: Он же, несомненно, в надлежащее время явит её – и не безоружной, - чтобы освободить бедных от их тягот и покарать хулителей, которые в этот час дерзко предаются веселью. Да утвердит Господь, Царь царей, трон Ваш в праведности и престол Ваш в справедливости.
